Бывают ли простые уголовные дела? Чем отличается современный следователь от знаменитого Глухаря? И кому вообще не подойдет эта профессия? Об этом и не только говорим со следователем по особо важным делам Молодечненского РОСК Евгением РУСИНЫМ.
После окончания Минского института управления в 2012 году первым рабочим местом Евгения Русина стал Молодечненский районный отдел Следственного комитета. На вопрос, почему в свое время остановил выбор именно на этой профессии, Евгений Васильевич называет несколько факторов. И основной из них – пример дяди – сотрудника милиции с выслугой 30 лет. Глядя на него, и сам с детства мечтал о выправке, форме и погонах. И профессия манила, казалась очень интересной.
– В итоге представления оправдались или разошлись с практикой?
– Не скажу, что полностью оправдались, но и не разочаровали. На деле работа следователя – далеко не то, что показывают нам в фильмах и популярных сериалах.
– Ваша основная линия – расследование преступлений против жизни, здоровья и общественной безопасности. Бывают ли простые дела в этом направлении?
– В целом простых дел быть не может. Каждое – это уголовная ответственность, судьба и дальнейшая жизнь человека. Бывают дела, более или менее представляющие сложность, но это несколько другая градация.
– Помните свой первый выезд на место происшествия и первое дело, которое расследовали?
– Конечно, эти события хранит память каждого следователя. Впервые в составе следственно-оперативной группы я выехал на сообщение о без вести пропавшем мужчине. Кстати, всё закончилось благополучно, он просто загостился у знакомых. А что касается первого дела, был случай на районе, когда отец с сыном решили, что сосед украл у них мобильный телефон. Вооружившись утюгами, они пытались выбить из него признательные показания и вернуть телефон. Потерпевший получил менее тяжкие телесные повреждения, а позже выяснилось, что телефон был утерян. Но пострадал невинный человек, а сын с отцом схлопотали реальные сроки.
– Первое дело наверняка расследовалось под кураторством старшего коллеги, насколько сегодня распространена практика наставничества?
– Наставничество было, есть и будет. После академии, университета или института первое, что понимает молодой сотрудник, – насколько теория расходится с практикой. Без наставника разобраться, конечно, можно, но весьма сложно и по времени затратно. Моим наставником был мой нынешний начальник Сергей Селявко. Лет через пять своей службы уже я был наставником для других. Сейчас эти сотрудники уже старшие следователи. Однозначно наставничество не ушло куда-то в прошлое. Наоборот, еще больше развивается сегодня.
– Евгений Васильевич, исходя из опыта, вы бы советовали свою профессию ребятам, которые сейчас стоят перед выбором?
– Я бы советовал задуматься и определиться, подходит ли вам эта профессия. Потому как, опять же возвращаясь к фильмам и сериалам, на практике работа кардинально отличается от той, что мы видим на экране. Одно дело – наблюдать, как в фильме герой мастерски расследует сложное дело, а другое – приехать на труп ребенка… Или, отбросив эмпатию, действовать строго по закону. Уже на практике многие понимают, что их моральные качества не совместимы с этой работой. А вот чтобы понять, что она твоя, нужно о ней побольше узнать.
– Как это сделать молодым людям, мечтающим о карьере следователя?
– Очень просто. Во-первых, практика, которую нужно проходить не для галочки, а полностью погружаясь в процесс. Также развит институт внештатных сотрудников, тоже замечательный вариант для тех, кто действительно заинтересован побольше узнать о профессии. Со школьниками проводится профориентационная работа, организуются встречи, беседы, выездные мероприятия, дни открытых дверей. На самом деле профессия замечательная и очень интересная.
Текст и фото: Марина ПУЦЕЙКО