39 лет назад пожар на ЧАЭС превратил мирный атом в страшную, неуправляемую силу, которая в один момент перевернула судьбы десятков тысяч семей. Также тысячи людей со всего Советского Союза отправились в страшную и полную тайн зону под названием Чернобыль, став ликвидаторами аварии и ее последствий.
Это не только те, кто в апрельские дни работал в непосредственной близости от реактора. Настоящими героями стали все, кто ценой своего здоровья, а порой и жизни, закрывали мир от радиации. Солдаты-срочники, врачи и медсестры, водители и строители, химики и физики, простые добровольцы. Беда объединила людей мирных и военных профессий разных национальностей одной большой страны.
Масштабы этой катастрофы невозможно преуменьшить, как и мужество тех, кто защищал население от ядерного смерча. Огромная нагрузка легла на плечи спасателей-пожарных. Они выезжали в опасные зоны, чтобы потушить возгорания, спасти жизни и минимизировать вред. Среди них немало наших земляков. С одним из них – Александром Киселем – мы встретились накануне трагической даты.
Выбор профессии определен судьбой
Александр Алексеевич – коренной молодечненец: здесь родился, окончил первую школу, женился, воспитывал детей, работал…
Его первым рабочим местом в 1976 году стал завод силовых полупроводниковых вентилей (позже – «Электромодуль»). Через год молодого специалиста торжественно проводили в армию, служил он в группе советских войск в Германии. Вернулся на то же место в свой коллектив. Когда на заводе случился серьезный пожар, после которого при нем открыли пожарное депо и приобрели специальный транспорт, Александру Киселю предложили перейти туда.
Со службой он был знаком не понаслышке. Родной дядя по линии матери – Петр Бильдюк – долгое время был начальником отряда профессиональной пожарной охраны города. И мама Ирина Владимировна работала там, начинала в 1960-е в бухгалтерии, потом была инструктором по пожарной профилактике, диспетчером.
– Так я перешел в пожарную часть по охране завода, работал там в должности старшего инструктора противопожарной профилактики. Потом отправили на учебу в Минск, в Школу подготовки младшего начальствующего состава пожарной охраны МВД, – восстанавливает хронологию профессионального пути Александр Алексеевич. – Отучился в 1983 году. До этого у нас в городе была профессиональная пожарная охрана, где служили гражданские. В 1983-м было принято решение провести военизацию службы. Так сразу после Школы я попал в самостоятельную военизированную пожарную часть. Пришел пожарным, позже повысили до старшего пожарного, затем до командира отделения.
На вооружении в городе в то время, вспоминает мужчина, была одна автолестница, две цистерны – Зил-130 и Зил-131 и резервный Урал. Коллектив насчитывал 50 человек с учетом начальства, инспекторского состава и диспетчеров. Службу несли сутки через двое. Обслуживали полностью город и район. Выездов было много. Часто бывало, что с одного пожара, не заезжая в расположение, выезжали на второй, без разницы – Засковичи это были или Олехновичи, и так по три раза за сутки.
– Справлялись, хотя оснащение, конечно, проигрывало современному: одна цистерна привозила максимум две тонны воды, сейчас могут пять и даже десять. Но люди что ли более серьезно относились к пожарной безопасности… – рассуждает бывший спасатель. – Теперь же основная причина пожара «выпил – закурил – уснул». Да, случалось и раньше всякое, и поджигатели были, и неосторожное обращение, и гибель людей в огне… Это самое тяжелое. Особенно страшно, когда погибают дети. Однажды выехали на такой пожар на районе: горел жилой дом, в котором после обнаружили погибшую хозяйку и маленького ребенка, второго малыша мать успела выбросить в окно. К такому, сколько бы ты ни служил, чего бы в своей жизни ни видел, привыкнуть невозможно. Как и к боли людей, которые заходятся в крике, потеряв в огне близких или стоящих на пепелище, где еще совсем недавно была вся их жизнь: дом, имущество, хозяйство.
Чернобыльский путь
Когда случилась трагедия на ЧАЭС, Александр Кисель служил в должности младшего инспектора пожарной профилактики. Первые участники ликвидации последствий выехали из Молодечно в мае. Пожарные расчеты отправляли прямо с машинами. Назад ребята возвращались уже без транспорта, его считали «грязным» и списывали. Люди оказались сильнее машин. В августе в составе очередного расчета выехал на ликвидацию и Александр Алексеевич.
– Начальник предложил – у меня даже мысли не возникло, что можно отказаться, – вспоминает он спустя 39 лет. – Тревога, конечно, была. Но советский народ во время беды всегда умел собраться с мыслями и идти вперед. Есть задача – ее нужно выполнить.
Расчет в составе шести молодечненцев разместился в Хойниках. Краткий инструктаж – наутро наши ребята уже были в строю. Горели леса, торфяники, в мгновение лишенные жизни деревни. Маршрут каждый день один: зона отселения, зона отчуждения, контрольно-пропускной пункт с колючей проволокой… Дальше – только по пропускам. Целый день расчет работал там и только к вечеру покидал опасную зону: помимо ликвидации пожаров осуществляли патрулирование территории.
– Связи с домом практически не было, даже со звонками были большие проблемы, – возвращается в памяти к той командировке мужчина. – Наши мысли были заняты происходящим, а что чувствовали наши родные, отправив нас в неизвестность? Я туда поехал, когда дочери всего полтора годика было. У товарища Виктора как раз в этот период дочь родилась. Моя мама, когда меня провожала, дала оберег – кусочек освященного хлеба. Я пронес его через ликвидацию, с ним вернулся домой и потом долгие годы берег.
– А сами что чувствовали, не страшно было там находиться?
– Не боялись мы радиации. Во-первых, ее не видно и не слышно. А во-вторых, мы не знали, что это такое и какие могут быть последствия. Жара на улице стояла невыносимая, воды пили немерено, а во рту были постоянная сухость и неприятный привкус. Спросили у врача, ответ короткий – это стронций. А что такое стронций и каково его влияние, никто не знал, загуглить ведь, как сейчас, не могли. Вот буквально на днях наткнулся на информацию, что на данный момент распад стронция произошел на какой-то там процент. Так это 39 лет прошло. А что было тогда? Да, был у нас дозиметр один на всех. Но показания у него отличались в разы в местах, которые находились буквально в десятках метров друг от друга. То есть определить, где менее опасно, было просто нереально, не будешь же на каждом шагу измерения проводить.
По окончании командировки участников ликвидации последствий аварии награждали грамотами и благодарностями. Позже были предоставлены различные льготы: в пользовании общественным транспортом, 14 суток дополнительного оплачиваемого отпуска по желанию в любое время года, санаторно-курортное лечение… Но не за деньги или ордена самоотверженно в тяжелых условиях работали там люди. Работали на свой страх и риск. Не оглядываясь, шли помогать и спасать других от беды до того, как государство предоставило льготы и поощрения.
– Свою первую высокую награду я получил прямо там, на месте. Это был нагрудный знак «Лучший работник пожарной охраны МВД СССР», – не без гордости говорит Александр Алексеевич. – Позже были другие: «Участнику ликвидации последствий аварии на ЧАЭС», медаль «За безупречную службу» 3-й степени… За годы службы неоднократно принимал участие в тушении пожаров и ликвидации аварий техногенного и природного характера, за что поощрялся. Но та первая награда, полученная на месте катастрофы, всегда будет особенной.
Семья спасает больше века
22 года Александр Кисель отслужил в МЧС, потом, выйдя на пенсию, почти столько же – 21 год – в этой же сфере, но на железной дороге. 16 лет отработала в гражданской должности в МЧС старшим инспектором секретной части его супруга Алла Станиславовна. У мамы Ирины Владимировны общий «пожарный» стаж 30 лет. Сын Валерий 12 лет как связан с ликвидацией чрезвычайных ситуаций, сейчас работает спасателем-пожарным на пожарном поезде. Невестка Екатерина тоже сотрудник МЧС, служит в Мядельском отделе по чрезвычайным ситуациям, имеет 13 лет выслуги.
– Как-то сел подсчитать, так больше 110 лет семейной династии получается. А если добавить еще дядю и двоюродных братьев, так и вовсе 180 лет! – делится еще одним значимым поводом для гордости мужчина. – Вообще, в профессии вся моя жизнь. Вот и сейчас на заслуженном отдыхе, а работа пожарной части №6, первым начальником которой я был, буквально перед глазами: живу в возведенном по соседству 20-квартирном доме для сотрудников МЧС.
Из окон вместе с бывшими коллегами видим и слышим все тревоги и выезды, а выйдя на лоджию, можно узнать даже адрес, куда направляет диспетчер.
Александр Алексеевич держится браво. Однако его взгляд заметно темнеет, когда он открывает главу «Прошедшие через Чернобыль» книги под редакцией бывшего министра МЧС Энвера Бариева. В списке фамилий ликвидаторов из числа пожарных-спасателей находит и свое имя. Но больше обращает внимание на те, которые в черных рамках. Их много. Их много даже на момент издания книги – в 2007 году. Их много среди знакомых. Их – участников тех событий, с честью переносивших все тяготы в борьбе с радиоактивным облаком, – много. Масштабы этой трагедии огромны, но то, что уже случилось, изменить невозможно, а мы должны помнить подвиг ликвидаторов аварии, которые ценой своего здоровья и жизни свели к минимуму страшные последствия Чернобыля.
Марина ПУЦЕЙКО
Фото: АВТОР и личный архив Александра КИСЕЛЯ