50 процентов. В определенном контексте это достаточно высокий показатель. Но когда речь идет о жизни и стоит вопрос, выживет или нет новорожденный ребенок, цифра мала и ничтожна.

Таким ребенком был Денис Богдан. Врожденная непроходимость кишечника подвесила его жизнь на волосок. Врачи давали неутешительный прогноз, шанс стать полноценным здоровым ребенком был ещё ниже. Родителям оставалось только ждать и молиться. Никто и подумать не осмелился, что однажды этот мальчик, перенесший сложнейшую операцию на 4-й день после рождения, будет покорять горные высоты.

– Инвалид детства. Вторая серьезная операция была через год и 4 месяца – убрали специальный вывод в боку. Раннее детство, конечно, не помню, но в школе мне нельзя было даже заниматься физкультурой, стояла спецгруппа. Но с первого класса я не пропустил ни одного урока, ходил как все, выполнял упражнения, гонял в футбол и даже сдавал нормативы. Не хотел выделяться своими особенностями.

– Как вы себя чувствовали при физических нагрузках?

– Вполне хорошо. Каких-то нюансов в силу возраста вообще не замечал. Родители, конечно, старались ограничивать физический труд. Но жизнь в деревне, родом я из Селивоновки, не сводила его на нет. Вообще, у меня всегда была неплохая форма. Даже в младшей школе был одним из крепких среди одноклассников. Появилась мысль пойти в какую-нибудь спортивную секцию. В 10 лет записался на легкую атлетику. Но не сложилось. Занятия были после уроков, вечером нужно было возвращаться домой на электричке, а зимой темнеет рано… В общем, родители отговорили от этой затеи. Через два года к нам на урок пришел тренер по греко-римской борьбе. Николай Гайдук, имея 130 килограммов мышечной массы, выглядел очень впечатляюще. Набирая группу, он взглядом выцепил меня: вот тебе, парень, это подойдет. И я загорелся. Буквально на следующий день записался в борцовский зал.

– Тогда не требовалась какая-то медицинская справка? Допуск?

– Медосмотр мы проходили в спортивном диспансере. Но данных о моей инвалидности у них не было, карточку не спрашивали, просто смотрели физическое состояния плюс кардиограмма, измерение давления… А с этим никогда проблем у меня не было. Начал заниматься, участвовал в соревнованиях и довольно успешно – выигрывал. Меня заметили и через два года предложили поступить в школу олимпийского резерва в Минске. Я снова загорелся, захотел в дальнейшем связать свою жизнь со спортом. Родители опять мою идею не поддержали, наверняка, понимая, что путь в большой спорт для меня закрыт. Но я всё же поехал проходить медкомиссию. Прошел почти всю. И вот в последнем кабинете запросили карточку из поликлиники. А там вся история болезни. Я буквально видел, как округляются глаза у врача: Какая спортшкола? Парень, ты чего? Давай до свидания и не приходи сюда больше! Это был переломный момент. Только начал фантазировать, складывать в голове картинку будущей жизни – и тут всё обрушилось. Пропало желание участвовать в соревнованиях, просто перестал видеть в этом смысл. Тренироваться уже привык, привык к определенным физическим нагрузкам и вообще к такому образу жизни, а смысл в этом потерялся. Тренироваться продолжал, но уже без энтузиазма, просто для себя.

– И тогда вы стали посещать тренажерный зал? Решили подняться на эту вершину по другому маршруту?

– Да, так я попал в подвал в Зеленом городке. Многие ребята, хоть как-то связанные со спортом, знают это место. Так как были крепкие ноги и спина, упор делал на пауэрлифтинг. И снова были результаты, даже появилась мысль выполнить мастера спорта. Но к 18 годам стала болеть спина. Поехал в центр ортопедии и травматологии, где узнал о новых диагнозах: смещение позвонка и межпозвоночная грыжа.

– Снова подрезали крылья?

– Именно так. Это был второй переломный момент. Опять пропали рвение и смысл заниматься дальше. В 18 лет мне сняли группу. Вроде должен был радоваться, но всё, к чему стремился, было упущено. «Железом» заниматься больше не мог из-за спины, но со спортом не завязал, заинтересовался боксом, пару лет тренировался для себя. Параллельно увлекся туризмом. Своей компанией стали ходить в пешие походы, в основном по Беларуси. Однажды совершенно случайно наткнулись с другом на рекламу восхождения на Эльбрус. Из-за постоянного желания испытывать свой организм, когда врачи всё время твердили «нельзя», идти наперекор запретам, я опять загорелся мечтой – взойти на эту вершину. Не как рядовой турист, а покорить её самостоятельно. Нашел полугодовые курсы по туризму, где в рамках зачетного горного похода было восхождение на Эльбрус. Идеальный вариант. И вот после полугода учебы иду в 10-дневный поход по Кавказу. Но подвела погода, и в процессе маршрута руководитель отказался вести группу на вершину. На седьмой день похода четверо из 18 человек (я в том числе) приняли решение отделиться от группы и подняться на вершину самостоятельно. Написали заявление, что добровольно покидаем маршрут, и отправились в путь.

– Очень смело и рискованно…

– Решились только благодаря тому, что один из нас уже был на вершине. Доверились ему и успешно поднялись. Это было моё первое восхождение в 2017 году. Я первый раз был в горах. Меня настолько впечатлили пейзажи, что ни о чём больше я уже думать не мог.

– А что почувствовали на самой вершине? Получили, наконец, удовлетворение, к которому разными путями подбирались все эти годы?

– Да, удовлетворение получил. Но оно было спокойным. Без какого-то взрыва эмоций. Может, из-за того, что мой путь был непростым, скорее даже морально. Или же это был приятный шок. В то время я был поверхностно знаком с основателем проекта «Горы Кавказа» Артёмом Цинцевицким. Кстати, он наш земляк – родом из Полочан. Вскоре мы начали общаться с ним более тесно благодаря общим интересам. В 2019 году он предложил мне в качестве помощника сводить тур на Эльбрус. Потом второй раз, третий. Этим же сезоном я впервые поднялся на Казбек. Так я стал горным гидом. В 2020 году во время пандемии клиентов было немного, а вот уже с 2021-го местный туризм в России стал активно развиваться, поток туристов стал намного больше. Мы подстраиваемся под запросы, в программе появляются новые направления и другие вершины.

– Сколько раз вы уже поднимались на Эльбрус, покоряя его вершины?

– В качестве гида раз 15, наверное. Примерно столько же на Казбек. В этой профессии я действительно нашел себя. А знаете, что больше всего нравится в работе? Наблюдать за эмоциями людей на вершине. Они бывают настолько разными и неожиданными. Когда 40-летний бородатый мужчина плачет от восторга – это нельзя передать словами.

– Денис, получается, всю свою жизнь вы поднимаетесь на определенные вершины. Осталась ещё какая-нибудь непокоренная, на которую стремитесь подняться?

– В жизни столько раз всё кардинально менялось, поэтому лишний раз сложно что-то планировать. Были идеи подниматься выше – на тот же Эверест. В принципе это реально, но появилась семья, жена, сыночку скоро год, появилась и ответственность перед ними. Нужно беречь себя, больших рисков теперь стараюсь избегать. Сейчас я на вершине под названием «Семейное счастье».

Марина ПУЦЕЙКО
Фото: архив Дениса БОГДАНА

В 13 лет я собирался поехать в спортивный лагерь. Пошел в поликлинику за справкой. И врач тогда сказал: «Штангистом ты не станешь, мешки с картошкой таскать тоже не сможешь, но жить с этим можно». Эту фразу я запомнил на всю жизнь. Она стала своеобразным толчком в желании идти наперекор.