Наше интервью с Юлией КУСТЕНКО длилось больше часа. А после еще не раз созванивались, поскольку «деточка, я же ничего не успела тебе рассказать». О её жизни и судьбе действительно можно написать книгу или снять кино с захватывающим и одновременно трогающим струны души сюжетом.
Юлия Григорьевна и ее покойный супруг родом из послевоенного детства – оба с 1947-го. Что такое горе, беда, голод и несчастье – в их семьях хорошо знали. Первая жена отца Николая Владимировича умерла, оставив без материнского тепла двоих деток. С израненной душой и сердцем взял он в жены маму Николая: во время войны фашисты расстреляли и сбросили в колодец ее семью – маму и четверых братьев. Не менее грустная семейная история и у Юлии Григорьевны. Первый муж ее мамы умер от тифа, оставив четверых маленьких детей. Вышла за другого, от которого родились еще две девочки, одна из них – Юлия. Но не сложилось у родителей, увы, сожалеет женщина, у мамы были причины выставить мужа за дверь, а после одной растить и воспитывать шестерых детей – в тесной хатке с земляным полом, в бедности и лишениях, но взращивая любовь и уважение к близкому одновременно.
– С Николаем мы восемь лет до свадьбы дружили. Вернее, то дружили, то ссорились, то опять мирились, то я на учебу в наш Молодечненский учетно-плановый ездила, то на отработку после в другой район уезжала. А он всё твердил: «Всё равно моей женой будешь, я упертый хохол, своего добьюсь», – вспоминает Юлия Григорьевна. – Познакомились случайно, не на танцах и не в беседе. В своей родной деревне Поляны я как-то зимой издалека несла воду на коромыслах, а Николай на бульдозере дорогу чистил. Как увидел меня, бросил свой трактор, выскочил из кабины знакомиться, помог и ведра донести, и до вечера потом у меня дома просидел, за что ой и влетело же ему от начальства. Я, стоит признать, симпатичная девочка была: стройная, миниатюрная, волосы почти до земли. А Николай по молодости горячим был – ни одна драка на танцах без него не обходилась. Но, как говорят, хорошим девочкам нравятся плохие мальчики. Наверное, и у нас так было, любили очень друг друга.
Кустенко действительно были очень красивой, необычной парой. Она – точеная статуэтка, он – косая сажень в плече, деревенский богатырь: на вилы меньше копы не брал и тракторный прицеп забавы ради поднимал. Хорошо жили, мирно, душа в душу, а деток всё Бог не давал. Что тогда было на душе, какие черные вихри ее крутили – Юлия Григорьевна вспоминать не любит. И стоит ли? Беспросветную ночь сменил рассвет, правда, ждали его больше двадцати лет.
– Вместе со мной деток свекровь у Бога вымаливала, говорила, сколько бы ни было, хоть 10, всех «гадавали бы». Но время как песок сквозь пальцы утекало... – возвращается в прошлое наша героиня. – Сколько ни обследовалась – всё хорошо. И по святым местам, и по санаториям ездила: и на Кавказе была, и в Сочи, и в Кабардино-Балкарии...
Спасение от плохих мыслей супруги искали в работе. В начале 1990-х вышел закон, позволяющий землю в аренду у государства брать. И Кустенко решились. Тоже был пройден большой, сложный путь, пока все документы собрали и получили согласие. Однако участок получили совсем незавидный: в восьми километрах от дома полоса бросовой земли в 10 гектаров, с одной стороны канава, с другой лес, периодически они смыкались, что только трактору проехать, и так на протяжении трех километров. Ну и трудились же на своем наделе. Гектар картошки, столько же капусты, свекла, сенокос, зерновые... Было и такое, что приезжали собирать урожай, а находили только ботву и кочерыжки, всё подчистую кто-то за них убирал.
Но это было потом. А пока шел 1994 год, Юлия и Николай уже 22 года как были в браке, деток всё нет, надежды взять на руки и прижать к груди младенца у 48-летней женщины тоже не осталось. В апреле умирает отец Николая. Горе просто выбило землю у него из-под ног. Однажды мужчина не выдержал и с надрывом попросил жену: «Поезжай, Юленька, найди нам дитя, или я не выдержу, или сойду с ума».
И Юлия поехала в Жодинский детский дом. Познакомилась с директором Татьяной Николаевой и слезно попросила ее: нам бы мальчишечку, темненького, на мужа похожего. И такой мальчик нашелся, правда, со светленькой сестричкой на год старше. Детей разлучать не хотели – и так натерпелись они уже.
– Боюсь, двоих не потянем, – неуверенно произнесла Юлия.
– Черт вас не возьмет! Думаешь, этим деткам много нужно? Кружка молока, кусок хлеба и забота родителей, – отрезала директор.
В тот же день Юлия Григорьевна привезла детей в Лебедево погостить на несколько дней. Сашке почти 5 было, Анечка на год старше. Мальчик, стоило только в машину сесть, забрался к женщине на колени и обнял: «Мамка!» А Анечка уже на следующий день осмелела и заветное слово произнесла. Позже говорила: «Мамочка, ты не представляешь, как мне хотелось, как я мечтала, кого обнять и мамой назвать». Пройдет много лет – Анна будет до мелочей помнить, какого цвета платье было в тот день на Юлии, как уложены волосы и какими духами пахла ее мама, распахнувшая настежь душу, встретив своих детей.
– Привожу деток домой – Николай в окне сидит, ожидает, – вспоминает Юлия Григорьевна. – Выбегают из машины двое и бегут к нему что есть мочи обниматься с ходу. Такие ласковые с первых минут знакомства были. Потом уже, правда, спустя время показали характер. Вырвавшись на свободу, чего только не творили: где у кого в деревне в клубнику кто залезет или сады отрясет – так и знали, что наши. Но это были наши дети.
Через неделю детей отвезли в детский дом. Это было самое трудное расставание. Директор тогда сказала, мол, пока будете собирать необходимые документы, а это всё долго, можете, когда захотите, еще приехать и взять погостить. А вскоре позвонила и предупредила: «Лучше не показывайтесь на глаза, вдруг что-то сорвется или передумаете, для детей удар будет. Мы и так дежурим день и ночь, чтобы они не убежали к «мамке и папке», кричат, что вы нас здесь держите, нас дома ждут».
– Ну и мы позже никогда ни на одну волосиночку не задумались, что это не наши дети, – спустя годы признается женщина. – Мне и говорили, и сама читала, по телевизору видела, что тяжело детям приемных родителей мамой и папой назвать, не один год проходит, чтобы осмелились и возник контакт. Но как у нас так вышло, что оказались настолько совместимы – это просто чудо какое-то и Божье благословение. Одного поля ягодки – лучше не скажешь.
Целый год Кустенкам не давала покоя лишь одна мысль, что где-то есть еще одна ягодка: о младшем братике детей супруги узнали, оформляя документы на сына и дочь. И однажды Николай и говорит: «Он же Колька, как и я. Он тоже должен быть наш. Должен расти вместе с братиком и сестричкой, с родителями, в семье».
Национального центра усыновления и единой базы осиротевших детей в середине 1990-х еще не было. Юлия Григорьевна разослала письма во все дома ребенка. Трехлетний Колька нашелся в Солигорске. Как только Юлия узнала, в каком он детском доме, на следующий же день попросила у директора машину и рванула за младшим сыном.
– Как сейчас помню этот день: мороз был за 30 градусов. Привели его ко мне, маленького, худенького, больного, с диким кашлем, с которым потом еще ох как долго боролись. А он за шею меня обнял, уткнулся носиком в шею и час так просидел, не размыкая объятий...
Забирали малыша семьей. Плакали все: сотрудницы детдома, до этого многое повидавшие, и детки, прильнувшие к холодным окнам, но не замечавшие сквозняка, потому как в их сердцах зародилась вера в чудо. Всё возможно, найдутся и мама, и папа, и родные братики-сестрички. Найдутся семья, тепло, забота и любовь.
Всякое после было в семье Кустенко. 1990-е – время очень тяжелое, мало кто вспоминает его со светлой ностальгией. Вот и Юлия Григорьевна признается, случалось, что и хлеба не за что купить было. Многие, глядя на них, лишь пальцем у виска крутили, мол, одного бы ребенка прокормить и на ноги поставить, а они троих усыновили. Но для Юлии, Николая, Сашки, Анечки и Кольки это было самое счастливое время, когда они нашли друг друга.
– Всякое было, но с уверенностью могу сказать, вернувшись на 30 лет назад, не задумываясь, прошла бы этот путь снова, – пряча взгляд под мокрыми ресницами, говорит Юлия Григорьевна. – Единственное, не стала бы ждать почти до 50 лет. Узнала бы это необъятное счастье – быть мамой – гораздо раньше.
Марина ПУЦЕЙКО
Фото: АВТОР и архив Юлии КУСТЕНКО