Эта история человека, прошедшего через трудные послевоенные годы. Ее отец дошел до Берлина. В 1945 году красноармеец-белорус расписался на стене Рейхстага. Две интересные истории жительница деревни Красноармейской рассказала корреспонденту «МГ». 

Родилась Янина Дорская в обычной сельской семье. Родители трудились на своей земле, после вступили в колхоз.

– Я родилась в 1947 году в деревне Селевцы. У нас была большая семья – шестеро детей, – вспоминает Янина Романовна. – Я была предпоследней, после меня родился брат. Дедушку и бабушку не помню. А родители были обычными селянами, всю жизнь работали на земле, у нас было большое хозяйство.

– Каковы были послевоенные годы?

– Я хорошо помню свое детство. Война наложила свой отпечаток на наше поколение. Времена были тяжелые, особенно в колхозах. В город никого не отпускали. Если парень призывался в армию из деревни, должен был туда и вернуться. Девушки тоже не могли уехать из села, паспортов колхозникам не давали. На земле работали вручную, техники не было.

– Отец часто вспоминал войну?

– Я была еще ребенком и плохо помню воспоминания папы. Если честно, то и повзрослев, не любила слушать рассказы о войне. Даже теперь не могу смотреть фильмы, в которых кого-то убивают. Знаю, что отец служил в пехоте, войну окончил в Берлине. А вот рассказ своего свекра о трагическом событии, которое произошло возле нашей деревни в 1944 году, хорошо помню.

– А что произошло в тот день?

– Летом 1944 года немцы расстреляли рядом с деревней, в которой жил свекор, несколько красноармейцев. Сейчас это деревня Красноармейская, раньше она называлась Кабаны. В то время немцы уже отступали, наши войска хорошо их гнали. Недалеко от Красноармейской разместилась небольшая группа солдат – человек 10-12. Фашисты по численности превосходили наших солдат. На краю деревни завязалась перестрелка. Свекор вспоминал, что бой был такой страшный, что все попрятались по домам. Разъяренные нацисты воспользовались своим превосходством и в отместку расстреляли солдат, которые отбивались буквально до последнего патрона. По словам очевидцев, шансов у наших не было… В деревне люди долго не решались выйти за телами убитых красноармейцев – боялись, что фашисты вернутся, расправятся с жителями и сожгут деревню. Убедившись, что нацисты ушли далеко, сельчане забрали тела убитых воинов и похоронили их у дороги возле деревни. Ни о каких гробах тогда и речи не было – война и разруха. Поэтому просто выкопали яму, наложили на дно еловых веток, лица прикрыли подолом армейских шинелей – и так закопали. Мой свекор переписал с личных вещей этих парней имена, сделал небольшую деревянную табличку и поставил над могилой.

– На братской могиле растут березки, но там нет имен погибших красноармейцев…

– Надписи на табличках были сделаны карандашом и со временем выцвели. А записи, которые делал свекор, не сохранились. Поэтому имена героев ушли в землю вместе с ними. На месте захоронения люди посадили четыре березки. Потом уже поставили новый памятник, на котором просто написали: «В память о погибших солдатах и офицерах».

– Никто не пытался найти родственников убитых солдат?

– Однажды к нам приезжала женщина из Литвы: говорят, искала могилу где-то в наших краях погибшего родственника. Но я не знаю, нашла или нет.

– Это страшное событие и послужило поводом, чтобы переименовать деревню в Красноармейскую?

– Местные жители восприняли эту трагедию как свою личную и были против переименования деревни. Избавиться от старого названия сложно. Поэтому уже более полувека у деревни два названия. Люди до сих пор путаются, когда объясняют, где живут, или куда направляются.

– С названием Красноармейская понятно. Но почему Кабаны?

– Моя дочь интересовалась историей происхождения деревни. Со старым названием всё запутано, есть несколько версий. В окрестностях есть еще деревни Бобры и Волчки. Люди говорят, что названия пошли от того, что вокруг много лесов, а в них – всякого зверья. Но по рассказам старожилов, поселение Кабаны здесь было еще в царские времена. Причем жили там в основном Кабаны – потомки одного семейного рода.

– Расскажите историю своего знакомства с мужем?

– Она еще более необычная, чем название и прошлое деревни. Свою любовь я встретила, когда мне было всего пять лет. Рядом с нашим домом один механизатор пахал поле. День нашего знакомства я не забуду никогда. Однажды утром я, пятилетняя босоногая девчонка, вышла в сени и увидела красивого, статного парня. Юноша зашел к нам в дом, чтобы попить воды. Пока он утолял жажду, я, как зачарованная, стояла и смотрела на него. Когда дверь за парнем закрылась, подумала, что больше никогда его не увижу. Всю молодость вспоминала его и мечтала встретиться – просто хотела еще раз на него посмотреть, так он запал мне в душу.

– И вы всё-таки встретились?

– После окончания школы мне всё же удалось получить паспорт и уехать из деревни в город. Об образовании я не думала, хотя учителя хвалили меня. В другое время, думаю, я получила бы хорошее образование. Но жизнь была тяжелая, к тому же у нас была большая семья. Это современная молодежь, учась в старших классах, планирует поступление, а у меня было одно желание – любыми путями выбраться из села и устроить свою жизнь в городе. В Молодечно я пошла работать на кондитерскую фабрику, мне выделили жилье. Началась городская жизнь, о которой я так долго мечтала. Всё складывалось замечательно: работа мне нравилась, жизнь в городе – тоже. Но еще одна детская мечта не давала покоя – очень хотела встретить парня, который однажды заглянул в наш дом. А юноша к тому времени отслужил в армии, побывал на заработках в Карелии и вернулся в Молодечно. Встретились мы с ним случайно в автобусе, через пятнадцать лет после нашего первого необычного знакомства. Он долго смотрел на меня, а потом подошел и спросил, не та ли я девочка из соседней деревни – значит, тоже помнил всё это время. Вечером мы встретились на празднике, он проводил меня домой, так завязались наши отношения. Через два месяца мы поженились и счастливо прожили вместе 45 лет.

– У вас была большая семья?

– Вместе с мужем мы вырастили и воспитали пятерых детей – и всё в Кабанах, в доме, построенном моим свекром. Все дети получили образование, уехали жить в городе. Старшая дочь Алла – журналист. Думая о своей жизни, я волей-неволей начинаю верить в судьбу. А как иначе назвать то, что я встретила своего суженого в пять лет? И я счастлива, что моя судьба сложилась именно так. Хотя, если говорить откровенно, то спустя годы многое хотелось бы изменить.

– Деревня очень маленькая, всего четыре дома. Вам не скучно жить такой очень спокойной жизнью?

– Из коренных жителей осталась я одна, остальные все приезжие дачники. Был еще сосед, но недавно умер. А скучать не приходится, у меня хозяйство: курочки, свинки, корова, две козы, собака две кошки. Всех накормить нужно, живность требует внимания и ухода. На выходные и праздники дети, внуки приезжают. Это зимой подольше поспать можно, а летом огород, грибы, ягоды... Посмотрите, какая у нас тут природа, лес, речка – всё рядом! Каждое утро просыпаюсь под пение птиц. Вы слышали, как поют цапли? Их на околице деревни много. Я привыкла к такой жизни и сейчас не смогла бы жить в городе или более населенной деревне. Наше село никогда не было большим. Во времена моей юности здесь было 22 дома. А вокруг – простор. Да такой, что одно время даже свиней пасли на улице. Когда-то здесь даже был центр колхоза, больше 20 детей ходили отсюда в школу в соседние Ермаки. Но, как и многие другие, эта деревня постепенно вымирает. В Красноармейской никогда не было магазина, и ни один рейсовый автобус в нашу глубинку не доезжает. Мы всю жизнь так прожили – до магазина и автобуса в Ермаках всего километр. Привыкли пешком ходить и никогда не думали, что может быть как-то иначе. Зато у нас своя тихая и счастливая жизнь.

Текст и фото: Олег ПАЦЕВИЧ