По словам Нины Ивановны, все, кто был знаком со Станиславом Михайловичем, до сих пор вспоминают его как очень вежливого человека. Он никогда не повышал голос, никого не обидел. По утрам заходил в каждый кабинет, чтобы поздороваться с сотрудниками, узнать об их самочувствии, настрое на работу. Все дела рассматривал, как сам говорил, «не с больной головой». Это значит, давал отчет своим действиям на всех этапах. О работе дома особо не рассказывал. Только однажды, когда рассмотрел дело об угоне машины, признался, что осужденный пригрозил, что его запомнит и когда выйдет из тюрьмы, судье не жить.
— Я его старалась беречь, просила хотя бы дома отвлекаться, не думать о делах. А он не мог, жил работой. Очень переживал, когда уходил в отставку. После пенсии на посту задержался еще на четыре года. Но, в конце концов, все равно пришлось уйти. Я иногда думаю, может, пожил бы дольше, если бы еще поработал пару лет. Работа все-таки «держит» человека.
Станислав Михайлович окончил землеустроительный техникум. Одно время работал председателем Городиловского сельского Совета. После того как сельсовет был признан лучшим в Минской области по показателям, ему предложили новую должность. Чтобы пойти на эту работу, С. Купрейчик заочно окончил Всесоюзный Московский юридический институт.
— Сейчас в суде кто-то рассматривает гражданские дела, кто-то — уголовные. Тогда такого разделения не было. Муж говорил, что гражданские дела труднее уголовных, так как там больше нюансов, более расширена законодательная база. Помню, у него было дело: две сестры и брат не могли поделить наследство после смерти родителей. Пять лет судились. Когда он стал председателем, тоже рассматривал дела, но уже те, в которых требовалось больше опыта и профессионального, и жизненного. Надо заметить, что еще до развала Советского Союза, когда всем казалось, что у нас все хорошо, спокойно, все равно были и кражи, и драки, и убийства, и изнасилования. А алименты – это и вовсе вечная проблема. Может, отличие того времени только в том, что не было столь явной погони за деньгами, раньше все жили примерно одинаково, и большинство людей это устраивало. Когда конфликты возникали, все пытались как-то договориться. Сейчас сразу бегут жаловаться, даже если с соседом поскандалят. Терпимости меньше.
По профессии Нина Ивановна учитель. Преподавала в школе математику и физику. В суде Молодечненского района работала после выхода на пенсию. Долго дома на заслуженном отдыхе сидеть не смогла, через полгода пожаловалась Cтаниславу Михайловичу, что от скуки с ума скоро сойдет. А он ей в ответ: «Так заходи ко мне на работу в гости. Ты же любишь цветы разводить, будешь украшать наш суд. А после работы будем ходить на прогулки». И вот однажды, когда она в его кабинете протирала подоконники и поливала цветы, приехал председатель областного суда.
— Муж мне говорит: «Нина, приготовь нам, пожалуйста, кофе». Я пошла за чайником. Председатель областного суда, как потом выяснилось, очень удивился: «Ты почему свою уборщицу по имени называешь? Никакого уважения, надо же с отчеством!». Станислав Михайлович объяснил, что я жена его, а не уборщица. Тот посоветовал взять меня на место делопроизводителя. И с 1992 года я стала заниматься в суде всяческой «бумажной» работой. Регистрировала дела, которые там рассматривались, отправляла людям по почте извещения о штрафах, исполнительные листы… Поскольку я педагог, меня иногда брали в качестве методиста на заседания, когда шли дела, касающиеся несовершеннолетних. Помню, как областной суд рассматривал дело об убийстве. Виновный парень, которому не было еще и восемнадцати, посадил девочку на кол забора. Весь процесс он сидел и улыбался, и после того как зачитали приговор о смертной казни, он продолжил улыбаться. Меня тогда всю трясло от негодования.
В 2000 году, когда Станислав Михайлович уходил в отставку, Нина Ивановна тоже решила оставить работу.
— А познакомились мы в Островецком районе. Я после института приехала туда в один из колхозов работать учителем, он там проходил преддипломную практику. У нас в школе был литературный вечер, на который он зашел. Когда начались танцы, пригласил меня и весь вечер не отпускал. Замуж за него я тогда не собиралась. У меня другой парень был, оканчивал в Минске ординатуру. А Станислав выкрал у меня паспорт, взял в помощники друга и председателя колхоза и обманом привез меня в сельсовет жениться. Когда поняла, что происходит, выбежала оттуда злая, обиженная. Он за мной. Начал уговаривать: «Я тебя на руках носить буду, ты меня на всю жизнь запомнишь». И в итоге уговорил. Мне тогда был 21 год, ему – всего 19. Но не обманул, всю жизнь меня на руках и носил. Каждой девушке желаю такого мужа, каким был Станислав Михайлович: умного и любящего, увлеченного и талантливого в своем деле.
Фото: архив Нины КУПРЕЙЧИК.
