«Люди связывают жизнь общества с сильным лидером, а не со сменой депутатов»

– Лидия Михайловна, парламентские выборы обычно не пользуются особым общественным интересом в отличие от президентских. Как можно привлечь избирателя к голосованию?

–Это правда. Потому что граждане не рассматривают их как судьбоносные. Люди связывают жизнь общества, функционирование государства с сильным лидером, а не со сменой депутатов. Ни один парламентарий не несет масштабной персональной ответственности, она несколько размытая. Это коллективная работа.

Поэтому избиратель зачастую считает, что от данных выборов в малой степени зависит его собственная судьба. А поскольку он не заинтересован в этом процессе, то голосовать либо не приходит, либо идет под определенным давлением. Ну, скажем, это не давление, а уговоры. Уговаривает власть, администрация по месту работы, учебы.

Но все-таки лучше уговаривать, чем махнуть рукой и позволить парламенту не избираться вообще либо избираться при минимальной поддержке населения.

– А не считается ли это проявлением административного ресурса?

– В определенном плане – да, считается. В Центральную комиссию даже жалобы поступают, особенно от студентов. Они и в соцсетях пишут, что уж очень настойчиво их зовут на выборы в учебных заведениях.

Но сразу же могу сказать: избирателя надо воспитывать. Нужно разъяснять ему, просить, настаивать. Нельзя все пустить на самотек. Иначе мы получим страну малоуправляемую. Поэтому я не вижу здесь слишком большого «греха» со стороны администраций.

Уговоры и принуждение – это две разные вещи. Если нет элемента угрозы, то это не принуждение, а агитация. Она абсолютно законна и предусмотрена в нашем законодательстве.

«В некоторых европейских странах избирателям в день голосования раздают бесплатное пиво»

– Часто пишут о том, что население привлекают на участки для голосования, так сказать, дешевыми плюшками, очень низкими ценами в буфетах общепита…

– Ну а почему бы и нет? Я могу сказать, что этим грешат и наши демократические соседи. Давайте вспомним, как несколько лет назад в европейских странах проходил референдум. На участках у нашей соседки Литвы – и это было опубликовано в средствах массовой информации – даже пиво бесплатное раздавали. Поэтому там, где жизнь прижала, те, кто считает себя записным демократом, тоже действуют если не с помощью принуждения, то методом мягкого подкупа. Назовем это так.

– Чем отличается поведение электората в сельской местности и в крупных городах? На предыдущих парламентских выборах явка избирателей в столице была ниже, чем в регионах.

– Явка в Минске всегда ниже. Провинциальный житель гораздо более дисциплинирован и всегда в большей степени подвержен, в хорошем смысле этого слова, уговорам. Если администрация просит, он откликается. В Минске население менее собранное. И давайте не будем забывать: здесь многие вообще живут не по месту регистрации.

Кроме того, в Минске работают все политические силы, которые называют себя оппозиционными. Они зачастую и влияют отрицательно на явку избирателей самыми различными способами. В основном – критикой всех процессов, которые проходят в стране, внедрением в общественное сознание мысли, что все государственное – плохо. Якобы намного лучше – это либеральные идеи, может быть, даже анархические, когда никто никому не подчиняется. Такие ложные ценности, как правило, распространяются в крупных городах.

– Как можно охарактеризовать Минскую область с точки зрения активности кандидатов и избирателей?

– Она не особенно отличается от других областей. К сожалению, на предыдущих парламентских выборах здесь было достаточно большое количество безальтернативных округов, где выдвигался только один кандидат в депутаты. Я считаю это недопустимым. Думаю, что если по округу идет всего лишь один претендент, то местные власти обязаны поработать и поспособствовать выдвижению резервного кандидата, чтобы у населения был выбор. Хотя самая безальтернативная у нас другая область – Гродненская.

– Лидия Михайловна, будет ли организовано выездное голосование для жителей отдаленных и малонаселенных деревень на нынешних выборах?

– Обязательно. Дело в том, что у нас укрупнились сельские советы. Там базируются избиркомы, каждый из которых объединяет очень много деревень. И нередко сельскому населению тяжело туда добраться.

Тут можно действовать двумя способами. Например, осуществлять подвоз избирателей в центр. Но их обязательно нужно доставить обратно. Вы сами понимаете, что это экономически невыгодно. Тогда организуется выездное голосование двумя членами комиссии. Используется переносная урна. А как иначе? Ведь у нас есть такие деревни, где осталось и по три жителя. И автобус не ходит зачастую.

«Переход к избирательной системе по партийным спискам уже обсуждается в политической элите»

– А почему бы не отменить порог явки? Например, при выборах в Госдуму его нет.

– Да, там нет. На местных выборах мы отказались от порога явки. Ну и что? Казалось бы, депутата можно выбрать при любой явке. Но это не путь. Все равно власти работают над явкой и будут работать. Самой политически активной частью населения у нас являются пенсионеры, старики, ряды которых редеют. А еще – противостоящая власти оппозиция и электорат, близкий к ней. Как не понимают те, кто не приходит на выборы, что если еще и власть, так сказать, опустит руки, то они проснутся в другой стране… И возможно, они не захотят проснуться в такой стране.

– Тем не менее жизнь не стоит на месте и некоторые корректировки избирательного законодательства все же требуются?

– Трудно сказать. Дело в том, что мы не знаем пока, по каким принципам у нас пройдет конституционная реформа. Если половина депутатов будет избираться по партийным спискам, а вторая – по таким же округам, как сейчас, то это предполагает совершенно новые подходы.

– Значит, вопрос перехода к мажоритарно-пропорциональной системе обсуждается?

– Он обсуждается. Скорее даже не в обществе, а в политической элите над этим размышляют. И здесь тоже нет однозначного мнения. Если мы спросим политические партии, то они вам скажут: только пропорциональная система. Если мы обратимся с этим к населению, то они, честно говоря, вообще не поймут, о чем идет речь.

Поэтому, если данные идеи будут сформулированы, то тут должна быть очень большая разъяснительная работа, так как подобное предполагает проведение референдума и внесение изменений в Конституцию.

Не исключено, что избирательная система будет целиком пропорциональная, по крайней мере – на парламентских выборах. На местных это, конечно, не нужно. Люди должны знать своих депутатов. Просто смешно: какой партийный список может быть на селе? Я, например, ратую за местное самоуправление в виде избираемого главы администрации и отказ от сельских советов.

– А как проходит голосование при пропорциональной системе?

– Она бывает разной. Самая вульгарная предполагает закрытые списки. Тогда известна только одна фигура, руководящая, или тройка лиц. Они определяют, кто попадет в парламент и партийными местами торгуют.

А вот там, где перечень открыт и избиратель голосует не просто за список, а ставит в нем отметки за конкретные личности, то можно быть лидером партии и не попасть в депутаты.

Такую систему применяет Латвия, Швейцария, Финляндия. Там нужно голосовать за персону. Система у них полностью пропорциональная, но очень смахивает на мажоритарную.

«Собрания граждан по месту жительства – хорошая площадка для сбора подписей в поддержку кандидатов»

– Но сбор подписей вы все-таки считаете наиболее эфективным способом выдвижения, поскольку он еще и агитацию предполагает?

– Да, именно поэтому. Но вся беда в том, что у нас население не очень хочет подписи отдавать. Может быть, нам в будущем неплохо было бы перейти к собраниям граждан по месту жительства.

– Вот человек идет мимо пикета и думает: «Ай, не буду ввязываться…»

– Да, «не буду ввязываться». Сборы подписей достаточно эффективны на президентских выборах. Вся страна – единый округ. Где бы ты ни находился, ты можешь отдать свою подпись. А тут же все ограничено. Где гарантия, что мимо этого места, где ты стоишь с пикетом, ходят избиратели твоего округа? Инициативным группам достаточно сложно работать. Нужно собирать подписи во дворах, у магазинов и в спальных районах.

– А звонить в двери квартир члены инициативных групп имеют право?

– Да, имеют. Они ничего не нарушают. Другое дело, что жильцы не хотят открывать. А как еще собирать подписи? Никак иначе. Потому что только дома у граждан есть паспорта. Очень немногие носят их с собой.

Но сейчас не пускают в дома, все закрыто. У нас не так просто и извещения-то по ящикам разбросать. Это связано не только с определенной депрессией в обществе. Люди опасаются, не будут ли ходить под этой маркой различные жулики…

«Наполнять индивидуальные фонды кандидатов в депутаты желающих нет»

– Период агитации считается самой «горячей порой» любой избирательной компании. Но в Беларуси она проходит достаточно вяло. Связано ли это с ограниченным количеством денежных средств у кандидатов?

– Конечно. Никто не хочет особо вкладываться: нет уверенности, что будет отдача. Но сегодня все эти агитационные методы не очень эффективны. Многие получают листовки и, не читая, выбрасывают. На митинги ходят неохотно.

Одно дело, когда там очень яркий политик или шоумен участвует в выборах, тогда люди придут, потому что интересно. Это будет, может быть, бесплатный концерт и так далее. Здесь можно привести пример господина Зеленского, о котором кто только не говорит.

И другое дело, когда проводится митинг с участием очень хорошего и порядочного человека, но который при этом говорит стандартные вещи.

Ну и потом: ходят обычно тогда, когда это судьбоносно. Например, когда борются против строительства какого-нибудь предприятия. А если там заодно и кандидат появится, вот тогда он получит что-нибудь. Людей беспокоит то, что близко. Принцип «своя рубашка ближе к телу» никто не отменял. И то, что приносит развлечение, тоже обречено на успех.

Но тем не менее кандидаты должны работать с населением. Даже если придет три избирателя. В конце концов, артисты играют при любой наполняемости зала.

– А появление индивидуальных фондов кандидатов как-то оживило избирательную кампанию?

– Нет, не оживило. Они слабо наполняются, потому что это в основном происходит за счет собственных средств самих кандидатов.

Но моя мечта – чтобы они хотя бы стопроцентно использовали то, что им дает государство бесплатно: право на опубликование своей предвыборной программы в республиканской прессе, на выступление по телевидению и радио, на участие в дебатах. К сожалению, этого не происходит.

– От теледебатов отказываются многие?

– Уже меньше, но отказываются. Это их право. Мы не можем никого ни к чему принудить. Сам кандидат принимает решение.

– В наполняемости фондов есть ограничение – 1000 базовых величин. А доходят собранные суммы хотя бы до этой цифры?

– Да не доходят никогда. Даже на президентских выборах полностью наполняет свой фонд только действующий Глава государства.

– Кандидаты имеют право задействовать кроме собственных средств, к примеру, деньги коммерческих струтур?

– Да пожалуйста! Но желающих нет. Их никто не перечисляет. В единичных случаях в этих фондах на парламентских выборах появляются небольшие денежные средства.

– А как работают черные пиар-технологии? Есть случаи использования неучтенных средств?

– Наверное, есть. Если они неучтенные, то это абсолютно невозможно обнаружить. Например, установить, бесплатно на встрече с избирателями пел какой-нибудь музыкант или ему кандидат заплатил деньги.

Черный пиар – это клевета на конкурентов. Например, вброс информации об уголовных преступлениях, которые человек не совершал, или обнародование якобы имевших место иных неблаговидных его поступков, фактов из личной жизни. Нужен очень хороший следственный аппарат, чтобы установить, за чей счет это делается. С черным пиаром сложно бороться, так как источник является анонимным.

– Граждане, которые придут на избирательные участки в этом году, обнаружат для себя что-то новое?

– Улучшатся условия для избирателей с ограниченными физическими возможностями. Будут изготовлены специальные кабины для голосования. Там должен быть низкий стол, чтобы можно было проголосовать с инвалидной коляски. Такими кабинами могут воспользоваться и пожилые люди.

Телекомпании будут транслировать выступления кандидатов с субтитрами для слабослышащих избирателей. Это новинка.

– Появятся ли какие-нибудь электронные новшества?

– Разработано мобильное приложение к смартфонам. Оно будет действовать по всей стране. Избиратель сможет определить округ и местонахождение своего участка. На сайте Центризбиркома появится инструкция к такому приложению.

– Какие спорные моменты и трудности возникают при работе участковых комиссий с избирателями?

– В основном это недостоверность списков. Иногда их не выверяют, не ходят поквартирно, а пользуются старыми данными. Могут быть две ошибки: избиратель не получил приглашение или в списки включен его покойный родственник, что вызывает конфликт. Это вина комиссии, конечно. Ну а избирателя можно упрекнуть в отсутствии терпимости. Надо понимать, что здесь работают общественники. И иногда скандалы устраиваются на пустом месте.

Комиссиям, конечно, нужно более ответственно работать. Вот, к примеру, член комиссии, учитель, поручил своим ученикам разнести приглашения и информационные материалы. Ученик пришел, а подъезд закрыт. Он бросил все на скамеечке, а дворник убрал. В результате избирателям ничего не доставлено.

– А какую зарплату получают члены участковых комиссий?

– Зарплата им выдается за один день выборов – 76 рублей. Председатель получает 880 рублей за 30 дней, если он работает на освобожденной основе. Думаю, что за эти деньги можно лично разнести все открытки по подъездам.

«Одна сторона стола, где подсчитываются бюллетени, должна быть свободна для наблюдения»

– Лидия Михайловна, какие нарекания чаще всего звучат от наблюдателей во время выборов? Их жалобы зачастую касаются процедуры подсчета голосов: к столу, где раскладываются бюллетени, не пускают ближе четырех-пяти метров…

– Все должно опираться на здравый смысл и самого наблюдателя, и председателя комиссии. Да, пять метров, наверное, далековато. Нужно приближать.

Более того, ЦИК принял постановление, что одна сторона стола при подсчете голосов всегда должна быть свободна для наблюдения.

Члены комиссии обязаны раскладывать бюллетени по стопкам и ставить таблички, чтобы наблюдатель визуально определял, сколько за Сидорова, а сколько за Петрова. Но не все это делают.

Бывает такой процедурный момент, что комиссия выбрасывает все бюллетени одновременно, и из общей кучи ведет подсчет. Тогда наблюдателю тяжело ориентироваться.

Но большая часть избиркомов работает добросовестно и у наблюдателей не возникает нареканий. Просто-напросто тот, кто хочет дискредитировать выборы, громче всех кричит. Тогда и создается иллюзия массовости таких нарушений.

Наталья ИЛЬИЧЕВА, "Мінская праўда"