Иной раз вижу: лежит на земле кусочек хлеба, не измельченный для птиц, а просто брошенный. И вспоминаю, хотя никогда и не забываю, те страшные годы войны, когда мы сидели в лесу в какой-то норе и питались тем, что бог пошлет. Иногда ходили по деревням, если они не были сожжены, и просили милостыню.

Через всю жизнь пронесла эпизод, который случился в концлагере Озаричи. Снег, дождь, спрятаться негде. Хотелось есть, но еды никто не давал. Нас было четверо: мама, я и брат с сестрой. Слабели каждый день. Даже плакать не было сил. Помню, мама откуда-то принесла горсть гречки, но не крупы, а ту, что используют на семена. И ей были рады…

Однажды к проволочному ограждению подъехала машина, несколько немецких солдат стали бросать хлеб узникам. Слабые, изможденные голодом и холодом, они начали хватать хлеб с земли. Когда весь подобрали, остались лежать мертвые раздавленные люди, некоторые с кусочками хлеба, зажатыми в руках…

Моя мама была недалеко от этого места. Она тоже хотела схватить хлеб, но не решилась, боялась, что задавят. Повернувшись, увидела немецкого солдата, который нес буханку. У неё возникла рискованная мысль попросить у него хлеба. «Будь что будет, всё равно все погибнем», — подумала мама и пошла ему навстречу. Не доходя, немец остановился, посмотрел на узницу. Она показала на руке три пальца и сказала: «Пан, дай хлеба, у меня трое детей!». Немец подошел ближе, левой рукой взял её за подбородок, а правой потянулся к карману. Мама решила: убьет. Но он достал перочинный ножик, отрезал половину кирпичика и подал ей. Это видели другие узники, которые находились рядом. Мама быстро спрятала хлеб под одежду и медленно пошла. Она чувствовала взгляд того солдата, ждала выстрела в спину, но его не последовало. Донесла хлеб, разломила на кусочки, протянула нам. Себе оставила только крошки.

Это было за день до нашего освобождения. Тот кусок хлеба спас нам с братом жизнь, а сестричка Майя умерла в день освобождения.

Мама вспоминала того солдата. Хотела, чтобы он живым вернулся домой…

Тамара БЫЧОК.